Отец выдал замуж насильно. Меня украли замуж. Невыдуманные истории. Ранние браки причины нестабильности
Ясмин Кениг удалось то, что не смогли сделать многие девочки-подростки арабского происхождения. Ее выдали замуж несовершеннолетней, но она сумела убежать из Палестины назад в США и обрести новую семью, свободу и новое будущее.
Мне было шесть лет, когда две мои старшие сестры неожиданно уехали «в гости к родственникам» в Палестину. Так мне сказали родители. Я родилась в Чикаго, а мои мама и папа — в Иерусалиме. Мой отец погиб, когда его автозаправку ограбили, мне было 4 месяца. Тогда мама переехала со мной и сестрами в подвал бабушкиного дома.
Слишком взрослая, чтобы носить джинсы
Наша мама не растила нас в каких-то очень строгих религиозных принципах. Мы не носили хиджаб, кроме как в мечеть, которую посещали на праздники. Да, мы одевали вещи с длинными рукавами и юбки за колено. Моей сестре было 13 лет и она стала фанаткой Ашера, купила плакат, на котором он был с голым торсом и повесила у нас в комнате. Однажды его увидела бабушка. Она сорвала его со стены и изорвала в куски. Она была в ярости. Через год обе мои сестры уехали в Палестину. Я осталась одна. Я очень скучала по ним, ведь единственное время, которое я могла проводить с друзьями, было время, проведенное в школе. Когда я заканчивала средние классы школы, нам организовали турпоездку и никто из моих одноклассников не одел бы туда школьную форму. Я сказала об этом маме и она купила мне три пары джинсов-skinny. Но после выпускного, когда я готовилась продолжить учебу в старших классах, я застала маму и бабушку за разрезанием джинсов на мелкие лоскутки. Они сказали: «Ты уже слишком взрослая, чтобы носить такое!». У меня остались длинные платья и одни мешковатые штаны, которые я ненавидела.
Школа отменяется, о парне не может быть и речи
Я ждала, когда же мама запишет меня в старшую школу. Я даже сама принесла ей несколько информационных материалов. Прошел июль, август. «Чуть позже запишу, но только в школу для девочек», — говорила мама. Но в сентябре все мои друзья пошли в школу, а я нет. Я могла общаться с ними только в Facebook, где у меня был аккаунт с вымышленным именем, чтобы мои родственники не вычислили меня. Я сказала, что меня не записали в школу, мои друзья ответили, что я имею право продолжить обучение, но мама продолжала меня держать дома. Я хотела хотя бы начать работать, например, на автозаправке моего отчима. Когда он услышал об этом, он сказал: «Без проблем!» Но как и со школой — время шло, ничего не происходило. Как я уже говорила, соцсети были моим убежищем. Однажды я переписывалась с моим бывшим одноклассником, он мне нравился. Он пригласил меня в кафе, я согласилась. Для меня это было рискованное приключение: дома я сказала, что иду проведать кузину, которой 24 года. Она даже согласилась меня «прикрыть», если что. Свидание прошло замечательно, но через несколько дней этот парень позвонил в дверь моего дома, открыла мама, я стояла как раз за ее спиной. Парень спросил: «Ясмин дома?», мама начала кричать: «Ты кто такой и по какому праву ломишься к нам в дом?» Он ответил: «Я — парень Ясмин». После этого мать закрыла меня в доме на две недели. А потом объявила: «Пакуй вещи. Ты едешь в Палестину к сестрам!»
— Читайте также:
Моя свадьба
Я была в Палестине последний раз, когда мне было 10 лет. Я помнила только, что там было очень пыльно и жарко, ни одного дерева. Арабский я практически не знала. Когда мы ехали с мамой и бабушкой в аэропорт, я потребовала, чтобы мне показали мой обратный билет в Штаты. Маму это задело, но она достала его и показала мне. Мне стало немного легче на душе. Сестер я была рада видеть. Обе жили в городе Рамалла, где у бабушки был дом. Две недели мы общались, они даже подтрунивали над моим злосчастным свиданием: «Ты с ума сошла — встречаться с белым парнем!» Через две недели они вдруг усадили меня в комнате и стали причесывать и делать макияж. Мне это понравилась — дома мне запрещали краситься. Я спросила, что за повод? Они ответили, что мы ждем гостей. И гости пришли. С сыном, которому был 21 год. Он и его родители заговорили со мной по-арабски, я поняла, что они спрашивают, сколько мне лет. Я сказала, что мне 15. Парень после ответа показался мне растерянным. Еще несколько дней спустя точно так же в доме появилась еще одна семья с сыном, который был некрасивый, щербатый, меньше меня ростом. Он мне ужасно не понравился, но мои родственники сказали, что у него есть работа и дом, и этого достаточно. Только тогда я поняла, что мать и бабушка привезли меня сюда, чтобы выдать замуж и оставить меня здесь. Я была в ярости. Я кричала на мать: «Как ты могла так поступить со мной? Я же твоя дочь!». Мама плакала, думаю, ей было непросто в тот момент, но она считала, что это самый лучший вариант для меня. Ну а я почувствовала, что меня предали. А следом в комнату зашла бабушка, она ударила по щеке и воскликнула: «Как ты смеешь так неуважительно относиться к матери?», а затем повернулась к маме и сказала: «Видишь? Ей это нужно. Иначе как она научится уважению?» Я никогда особо не любила свою бабушку, но в этот момент я ее просто возненавидела. Дата свадьбы была назначена на 30 сентября. Я угрожала матери, что сбегу, но она только и отвечала: «Если не выйдешь за него, найдем для тебя партию менее приятную». Мои сестры только усугубляли ситуацию, говоря, как же мне повезло. За несколько дней до свадьбы одна из них все-таки призналась, что ее так же выдали замуж против воли: «Я кричала, сопротивлялась… Но в конце концов я научилась его любить. Научишься и ты».
Я не помню церемонию. Все слилось в одно цветное пятно. Но я помню, как когда он попытался поцеловать меня в щеку, мать зашипела: «Поцелуй его!». Я не смогла. После празднования мои сестры болтали о первой брачной ночи, они даже сказали, чтобы я написала им, как все прошло. Я ненавидела их. Ненавидела!
День свадьбы
Моя первая брачная ночь была ужасной, единственное, за что я благодарна мужу, — он не был жестоким. Могло быть намного хуже. У меня начались сильные головные боли, вызванные стрессом, и я использовала их как предлог, чтобы не ложиться с ним в постель. Большую часть времени мы проводили вместе с его семьей. Я искала способы решения той ужасной ситуации, в которой оказалась. Для этого мне нужен был интернет. И я нашла его в доме своей свекрови. Когда муж уходил на работу, я шла к ней помогать по хозяйству. Однажды я попросила разрешения воспользоваться компьютером, получив согласие, я зарегистрировалась в Facebook и написала подруге, с которой училась в третьем классе. Я рассказала ей обо всем случившемся.
Она немедленно написала, что это нелегально. У меня был еще один друг в Facebook, мусульманин из Техаса. Когда я ему все рассказала, он посоветовал звонить в посольство и даже прислал номер. Мое сердце бешено колотилось, когда я записала его на клочке бумаги и спрятала в карман. Наконец я собралась с духом, чтобы позвонить, это случилось 14 октября. Мне ответил мужчина, Мохаммед, который спросил имена моих родителей и адрес в Штатах. Я больше ничем не могла подтвердить свое гражданство – я не знала номера страховки и не имела на руках паспорт. Он сказал, что все в порядке, но ему нужно доказательство, что я действительно вышла замуж – сертификат о заключении брака. Но я не знала, где он. Потом он попросил назвать фамилию мужа, и я поняла, что тоже не имею об этом понятия.
Мохаммед сказал, что выйдет на связь, как только проверит информацию. С тех пор он звонил мне несколько раз. И я все-таки узнала фамилию мужа, которая по стала и моей.
На свободу!
3 декабря Мохаммед дал мне номер службы такси и адрес отеля, сказал, чтобы я была там на следующий день в 11.00. Утром я дождалась, пока мой муж уйдет, собрала свои вещи, включая золото, которое подарила моя семья на нашу свадьбу, и набрала номер такси. В этот момент я поняла, что не знаю адреса, где живу. Я назвала крупный магазин поблизости и побежала навстречу такси, молясь, чтобы никто меня не увидел.
Фото из выпускного альбома
Сотрудники посольства обыскали меня – по соображениям безопасности, чтобы проверить, нет ли на мне бомбы. Мне было все равно, они могли делать что угодно – я была так близка к свободе! Мы поехали в американское посольство в Иерусалиме, где я заполнила все необходимые бумаги. А вечером в компании дипломата и двух охранников я отправилась в аэропорт, чтобы сесть на рейс до Филадельфии. После пересадки я летела в Чикаго, рядом сидел парень, который спросил, сколько мне лет. Я сказала, что 15. Он заметил, что я слишком юна, чтобы самой лететь в самолете. Если бы он только знал, что я пережила…
По прилету у меня было 20 минут, и я открыла Facebook. Сначала я прочла письмо от сестры, которая писала, как она ненавидит меня и никогда не хочет видеть снова. Затем увидела чат моих сестер с мамой и теткой. Одна из них написала, что я разрушаю репутацию семьи. Мне было больно читать все это, но я знала, что сделала правильный выбор.
Новое будущее
Первые полгода я жила у женщины, которая до этого уже усыновила несколько детей. Было нелегко – она очень религиозна, и заставляла нас ходить в баптистскую церковь каждую субботу и воскресенье. Но все равно так было намного лучше. Убедилась я в этом, когда увидела свою мать в суде. Я застыла как вкопанная, а она сделала вид, что не знает меня, что я не существую.
Несколькими месяцами позже я давала показания в суде. Моя мать и ее адвокат показали фото со свадьбы, где я улыбаюсь, и отметили, что я выглядела счастливой и хотела выйти замуж. Я должна была объяснить суду, что я улыбалась, чтобы выжить, и моя мать все это время знала, что я не хочу замуж. Поэтому я сказала, что она лжет и разрыдалась. Все те чувства, которые копились внутри меня, наконец прорвались.
После того слушания я официально осталась под опекой штата Иллинойс. Я пошла в девятый класс, сменила три приемные семьи. Главным для меня было выжить и дожить до 18 лет, когда я смогу стать самостоятельной. И когда я встретила очередных опекунов Кэрри и Марвина, особых надежд не питала. Мне нужно было время, чтобы открыться им. Но я оказалась неподготовленной к тому, что в день нашей первой годовщины совместного проживания они предложили мне удочерение. Я была шокирована! Они хотели стать для меня настоящей семьей. И я согласилась. Впервые в жизни я могла не бояться, что меня выгонят, разложить свои вещи в комнате и все было в порядке, впервые я была в безопасности.
Я только что окончила школу. Я стала первой из моей биологической семьи, кто получил образование! Я получила стипендию и буду изучать коммуникации и компьютеры, учитывая, что именно технологии так помогли в моем спасении. Я счастлива, что наконец я имею право выбора – что носить, с кем встречаться, за кого выйти замуж и в конце концов кем хочу быть.
Главное фото: Джон Броули
По материалам: seventeen.com, childrensrights.org
А что поставить в конце этой фразы вопрос или точку, решите вы сами. В принципе вы уже решили или имеете решение и ищите в интернете подтверждения своему принятому решению. Рано или нет покажет время, оно и рассудит кто был прав. Но если вы подросток, то прислушаться к родителям стоит прислушаться, решение принимать вам. И ответственность за его принятие на вас. Родитель не посоветует во вред вам, он может ошибиться. Но родители укажут вам на то, что стоит обдумать перед принятием решения.
Замуж это слово красивое, но такое оторванное от сегодняшних дней. За мужем в смысле за ним, а сегодня мужчины мельчают. и женщины делают все что бы бежать впереди мужа.
В последнее время в прессе, особенно в глянцевых изданиях, все чаще говорят о том, что менталитет российских женщин становится похожим на менталитет европеек и американок. Теперь и в России женщины независимы, самостоятельны и финансово состоятельны. Они так же, как их ровесницы на Западе, делают карьеру. Так же уверенно чувствуют себя за рулем. И так же, как иностранки, не спешат выходить замуж и откладывают это событие до "лучших времен".
Меня насильно выдали замуж в 20 лет...
"Нужно сначала институт закончить, найти хорошую работу, а потом уже думать о замужестве", - говорят одни. "Не раньше тридцати", - вторят им другие. "Выйти замуж. А зачем?" - восклицают третьи.
Супружеский секс. Что должен знать и уметь мужчина:
Ранний возраст и замужество
Однако, гуляя по городу в выходной день, вглядитесь в лица молодоженов. Сколько им? Двадцать? Или, быть может, восемнадцать? Вряд ли среди девушек в свадебных платьях, вы увидите тех, кому за тридцать. Да и статистика свидетельствует о том, что средний возраст вступления в брак у российских женщин составляет 22 года, в то время как американки, опять же согласно статистике, выходят замуж в 25, японки - в 26, немки - в 27. Получается, что россиянки все-таки торопятся. Получается, с советских времен немногое изменилось, и замуж в нашей стране по-прежнему заключаются в достаточно раннем возрасте.
Ведь нет сомнений, что выходить замуж в двадцать лет - рано. Или кто-то все еще сомневается? Действительно, закономерным тогда будет спросить: "Почему рано?" и "Когда в таком случае не рано?"
А теперь представьте себе двадцатилетнюю девушку: юную, неопытную, немного легкомысленную, немного наивную. Она совсем недавно сидела за партой в школе, недавно стала студенткой и переступила порог института. Год или два назад она заработала первые приличные, но все же карманные деньги. Она уже работает, а точнее, подрабатывает.
Она уже читает серьезные книги, под влиянием которых формирует свою точку зрения об окружающем мире. Но она еще ребенок. Ребенок, лишь только вступающий во взрослую жизнь. Ребенок, делающий в этой самой взрослой жизни свои первые шаги. И вдруг этот ребенок облачается в белое платье, надевает на голову фату и идет под венец. Рядом стоят родители и вздыхают: "Хоть бы институт окончила". А бабушка не нарадуется: "И так в девках засиделась". Сама-то она в двадцать уже первенца ждала.
Быть может, бабушка права. Быть может, двадцать лет - идеальный возраст для выхода замуж. Недаром ведь врачи советуют рожать первого ребенка до 25 лет. К тому же, двадцатилетней неопытной девушке выйти замуж значительно проще, чем состоявшейся тридцатилетней женщине. Ее критерии оценки своего будущего избранника мягче. Ее требованиям соответствовать легче. Она больше руководствуется чувствами и мимолетными эмоциями, нежели разумом. Она вообще не привыкла долго размышлять, в отличие от ее старших подруг, которые, поразмыслив, приходят к выводу, что муж-то им не так уж и нужен.
Они прекрасно справляются со всем в одиночку. И они вовсе не готовы идти на компромиссы и менять свои сложившиеся принципы. В результате, они остаются одни. Парадоксально, но ведь именно это толкает молодых девушек выйти замуж. Именно страх остаться одной заставляет их в совсем еще юном возрасте кардинально менять свою жизнь. Должна сказать, что страх этот во многом обоснован. Спорить с тем, что шансов выйти замуж в двадцать лет больше, чем в тридцать, бессмысленно. Однако брак - не панацея. Тем более, ранний брак, который, как правило, заканчивается разводом. И происходит то, чего девушка так боялась - она остается одна или, что еще хуже, с маленьким ребенком на руках. Работы у нее нет, равно как и средств к существованию. Квартиры собственной тоже нет, и приходится ей возвращаться к родителям, от которых она отчаянно спешила уйти, и которые отчаянно просили ее не спешить.
Ранние браки причины нестабильности
Разумеется, не все ранние браки обречены. Но формула "они поженились в двадцать лет и жили счастливо до конца своих дней" - все же исключение, а не правило. Следовательно, родители, умоляющие повременить с решением создать семью, оказываются правы.
Во-первых, психика и характер двадцатилетнего человека еще не устойчив. Взгляды двадцатилетних меняются ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Они - большие максималисты. Их бросает из крайности в крайности. Это естественно, потому как они ищут себя, тем самым, пытаясь занять место в этом мире. Они часто меняют свое мнение, свои увлечения и … людей. Сегодня им интересен один человек, а завтра - совсем другой. Поэтому их избранник, тот человек, кого они решают назвать своим мужем или женой, может по прошествии времени им попросту наскучить.
Во-вторых, каждый из нас, независимо от возраста, должен иметь применение своим силам, способностям и талантам, должен учиться, работать, развиваться и совершенствоваться. А раннее замужество часто препятствует этому. Молодой девушке и правда непросто бывает совмещать семью и работу, а еще сложнее - семью, работу, учебу, хобби и друзей. Она оказывается вынужденной жертвовать. Жертвовать всем этим и, в конечном счете, жертвовать собой.
Но и это не главное. Основным аргументом в пользу того, что выходить замуж в двадцать лет - рано, является то, что в этом возрасте человек еще ни морально, как мы упоминали выше, ни социально не готов к воспитанию ребенка (хотя к рождению ребенка, с медицинской точки зрения, девушка как раз готова). А ребенок обычно не задерживается и появляется на свет вскоре после заключения брака. И тут же возникает множество проблем и вопросов, поскольку девушка, будучи сама ребенком, понятия не имеет о том, как из этого крошечного существа вырастить физически и психически здоровую личность. В конце концов, вместо ребенка, у нее появляется братик или сестричка, а у ее родителей, вместо внука или внучки, - сын или дочь.
Разумеется, я преувеличиваю, но согласитесь, доля истины в этом есть. Как и в том, что брак, заключенный в двадцатилетним возрасте, можно по праву считать ранним браком. Однако и здесь нужно сделать оговорку.
Рассуждая о раннем замужестве, мы часто забываем о главном. О том, почему и во имя чего эти браки заключаются. О том, что побуждает молодых людей в юном возрасте принимать столь ответственные решения. Мы забываем о том, благодаря чему свет увидела история Ромео и Джульетты и тысячи других не менее красивых, вечных историй. Мы забываем о любви. О любви, которой, как говорится, все возрасты покорны. О любви, которая сильнее причин и обстоятельств.
О любви, которой ни в двадцать, ни в тридцать, ни в сорок лет, не присущи логика и здравый смысл. О любви, которая объясняет и оправдывает ранние браки и заставляет нас снова и снова подвергать сомнению тот факт, что выходить замуж в двадцать лет - рано. И мы опять задаем себе вопрос: "А может у них любовь?" И опять хотим верить, что любовь противостоит трудностям и победит.
Даже если это так, не стоит забывать о том, что в двадцать лет к нам приходит, возможно, самая сильная, но все же первая любовь, которая редко становится последней. Поэтому, принимая предложение руки и сердца, остановитесь и задумайтесь: "Не подождать ли еще пару лет?" Пусть это кажется нелепым и бессмысленным, но та же безжалостная статистика твердит, что в Европе процент разводов значительно меньше, чем в России…
Екатерина Мудрик
У вас товар, у нас купец.
Сложно быть феминисткой в мусульманской стране: тебя могут просто взять и выдать замуж. И это не какие-то выдуманные истории, такое происходит и сейчас: около 15 миллионов человек (!) во всем мире живут в браке, которого не хотели.
Кстати, если еще не видели, посмотрите фильм «Теснота » Кантемира Балагова. Там в Нальчике пытаются насильно выдать замуж главную героиню.
Марьям, 22 года
Марьям из Таджикистана, она росла в мусульманской семье, но не слишком религиозной: обходились без паранджи. Девочка всегда была пацанкой и феминисткой, хотела сначала построить карьеру, а потом выйти замуж. Не получилось.
С 17 лет домой начали приходить сваты - родители потенциальных женихов. Все пялились на девушку и оценивали ее. До 20 лет Марьям сопротивлялась браку, а потом ее отец просто дал добро на свадьбу, ни у кого не спросив.
Так Марьям в 20 лет вышла замуж. Поздновато для Таджикистана.
Первый раз она увидела мужа в день свадьбы, а поговорила с ним уже после церемонии. Он сказал, что его тоже выдали замуж насильно.
С мужем они жили как друзья, единственной проблемой была свекровь, которая очень доставала, ревновала сына и вообще мешала жить.
Марьям говорит, что ей еще повезло: муж оказался более-менее вменяемым. Сейчас они живут как муж и жена и пытаются выстроить правильные отношения.
Таиса, 28 лет
Девушку просто похитили. Она нравилась парню, который знал ее родственников, Таисе парень не нравился. Однажды она села в машину к своей двоюродной сестре. Когда девушка поняла, что они едут в каком-то странном направлении, ей сообщили, что она выходит замуж.
В итоге машину остановили, Таиса выбежала на дорогу, крича: «Твари! Как вы могли так поступить?»
Таису привезли в дом к «жениху», она рыдала, а женщины на коленях умоляли ее остаться и нормально выйти замуж (а то че она выделывается, ну). Одна даже сказала, что в девушке сидит джинн.
Все беспокоились о том, как бы о похищении не узнала полиция: такое нельзя даже в Чечне, где и происходила история.
Все закончилась не так плохо: Таису спасли другие ее родственники, и замуж ей выходить не пришлось.
После этого ее еще месяц уговаривали все-таки выйти за того парня.
Лариса, 31 год
Тоже Чечня. И тоже похищение. Ларису украли у дома ее подруги, запихнули в машину и отвезли в дом ее будущего мужа, с которым она на тот момент не общалась несколько лет и вообще не помнила его лица. Телефон отобрали.
Несколько часов Лариса не хотела выходить из машины, потом пришлось. Всю ночь сидела на стуле в незнакомой кухне и просила вернуть ее домой.
«Меня окружили женщины и дети. Они уговаривали, что мне надо смириться и жить дальше, обрабатывали меня по полной» .
В конце концов, ее повезли обратно, но ничего не закончилась. Дома ее ждали родственники и мулла, которые решили, что ночь на чужой территории - это почти секс. На Ларису давили, и она согласилась.
Сначала она думала о побеге, но потом смирилась и привыкла к мужу.
Сафия, 24 года
Сафия с детства была готова к тому, что отец решит все сам. В итоге так и получилось: ее выдали замуж за сына папиного друга, он был старше на 7 лет.
Девушка даже влюбилась в своего мужа, и все было нормально, кроме семьи мужа, которая была поехавшей. Девушке запрещали не только работать, но и краситься или носить нормальную одежду.
А муж сказал так: «Ты обязана любить моих родственников, моих друзей и даже моих любовниц».
Потом они развелись.
Девушка осталась одна с ребеноком и вернулась домой. Там она стала изгоем, потому что опозорила разводом свою семью. Сейчас Сафия замужем за другим мужчиной, и он нормальный.
Историю жительницы Северной столицы, которую силой вывезли из России в Ливан в 14 лет, публикует Life78.
" Моя мама - русская, папа ливанец. Папа приехал в Санкт-Петербург, познакомился с мамой, она научила его русскому языку, у них родились двое детей - я и мой брат. Когда они разводились, суд оставил брата с папой, а меня с мамой. Но мама еще была беременна третьим ребенком. Я жила до 14 лет с мамой в Санкт-Петербурге. Жила, как все нормальные дети: училась, гуляла с друзьями, занималась танцами, волейболом, атлетикой. Потом в 14 лет уехала на три месяца в гости к папе в Ливан, он у меня мусульманин. Через три месяца я узнала о том, что я остаюсь там. С этого и началась моя жизнь в Ливане. Сначала мне казалось, что жизнь там это сказка, но очень скоро я поняла, что это не так."
Цитирует Life78 Алису Адхам
Очень скоро девушка превратилась в прислугу для огромной семьи своего отца, у которого были пять сестёр, пятеро братьев и многочисленные дети и близкие родственники, имён которых она просто не могла запомнить. Не зная языка, девушка изъяснялась с ними жестами и привыкала к мусульманским обычаям. Выходить на улицу ей разрешалось только в сопровождении брата, к десяти утра должна была быть убрана вся квартира, а к 12 на столе стоять завтрак для всей семьи.
Вскоре Алису познакомили с мужчиной, которого позже представили как её будущего мужа, через три недели после знакомства произошла помолвка, а еще через год - свадьба.
"Мне было 16 лет, а ему 32. Свадьба была очень пышная и красивая. Но в тот момент, когда на меня надевали свадебное платье, я поняла, что вот сегодня тот день, когда все рухнуло. Я поняла, что я попала как будто в рабство. То есть выхода из этой ситуации не было. Мне было настолько отвратительно там находиться, хотя я и старалась улыбаться. И когда мы танцевали медленный танец, я не выдержала и зарыдала. "
Но самое страшное ожидало юную невесту впереди. Алиса Адхам с ужасом вспоминает первую ночь в статусе жены взрослого мужчины. Девушка вспоминает, как "должна была делать то, чего не хотела", а наутро перед молодыми предстали все родственники в ожидании вещественных доказательств, что невеста до свадьбы была невинна.
Я боялась своего мужа. Однажды я уснула на диване, потому что не хотела идти в кровать, он пришёл ночью, практически насильно дотащил до кровати и сделал там то, что ему было нужно. Такие моменты заставляли меня бояться его. Когда я звонила папе, говорила ему, что он толкает меня, пинает, что он сбросил меня с кровати, он говорил: "Ты врёшь, ты такая же врунья, как твоя мать". Хотя я даже показывала ему синяки, - рассказывает Алиса. - У меня началась жуткая депрессия, я похудела до 40 кг. Мне хотелось умереть.
Когда девушка всё же решилась на побег, свой план она продумала до мелочей. Алиса отпросилась у мужа поехать на три дня к маме, которую не видела пять лет. Супруг проявил благосклонность и на день рождения подарил Алисе своё разрешение.
В тот день, когда я села в самолёт, это были непередаваемые ощущения. Я понимала, что я больше никогда не вернусь в эту страну. Я понимала, что в России он не может мне ничего сделать. Здесь правда на моей стороне. Как только мы прилетели, я сказала, что он изверг, что я никогда его не любила. Отец сказал мне, что либо я еду с ним, он разводит меня с мужем, покупает мне квартиру, машину. Либо я остаюсь здесь и от меня отказывается вся семья, все 150 человек. "И даже если ты будешь умирать, я не помогу тебе. Я запросто могу тебя сейчас просто убить, и мне не будет стыдно", - сказал мне он.
В Петербурге девушка начала жизнь "с нуля", а первым делом сделала себе татуировку, чтобы восточный супруг и властный отец не смогли бы её похитить - в Ливане тату считается грехом. Но если для родственников девушка стала позором семьи, то для друзей-петербуржцев - смелой девушкой, которая не побоялась вырваться из "золотой клетки".
Телефонов тогда не только сотовых не было, но и городские далеко не в каждой квартире имелись.
Я уж молчу о том, что крутилась в плохих компаниях, даже в детскую комнату милиции попадала. В двенадцать лет начала курить, а в тринадцать – пить слабоалкогольные напитки.
В общем, я была образцом того, как не должна себя вести девочка.
Школу после восьмого класса бросила, никуда дальше учиться не пошла. Работать тоже не горела желанием. Продолжала сидеть на родительской шее и тянуть из них деньги и силы.
На семнадцатилетие отец сказал:
– Если не исправишься, то через год выдам тебя замуж по старым традициям – по согласию родителей, а не жениха и невесты.
Я тогда не восприняла его слова всерьез. Во-первых, мы живем (тогда жили) в конце двадцатого века, и такие дикости могут быть только в кино. Во-вторых, как меня смогут отдать замуж, если я не соглашусь? И, в-третьих, разве могут любящие родители, которые прощали мне все мои шалости, поступить так жестоко с единственной дочерью?! В общем, я так ничего и не изменила в своей жизни.
Каждый год на день рождения родители мне всегда устраивали вечеринку. Я утром уходила куда-то погулять, а когда к обеду возвращалась, меня ждал праздничный стол, друзья и подарки. Вот и 21 марта 1998 года я с утра убежала погулять. Сходить куда-то не получилось, так как деньги закончились. Родители же не дали, так как сказали, что приближается мой день рождения.
И насколько же я была поражена, когда вернулась домой, немного уставшая от пешей прогулки и голодная, а там не только друзей, подарков и праздничного стола, а даже макарон с сосисками не было.
– Вы что, забыли, что у меня день рождения? – возмутилась я тогда.
– Нет, доченька. Это ты забыла, что у тебя настал восемнадцатый день рождения. Ты к моим словам не прислушалась, не исправилась. Так что завтра едешь в деревню к бабушке. Там тебя жених дожидается.
– Какой жених?! Что за бред?!
– А такой! – резко рявкнул отец. Я очень редко видела его таким злым. – Ты думаешь, что всю жизнь можешь на родительской шее ездить?! Нет! Завтра ты едешь в деревню. Послезавтра у тебя свадьба. Если посмеешь сбежать или сказать «нет», сюда можешь вообще никогда не возвращаться.
– Но… как же так? – промямлила я.
– А так! У тебя ничего своего нет! Ни образования, ни работы, ни денег, ни жилья (когда проходила приватизация, родители не стали включать меня в число собственников квартиры, это лишь гораздо позже было признано незаконным). Вот и выбирай: либо выходишь замуж, либо выметаешься на улицу.
Я тогда все слова и проглотила. Ведь я была всего лишь восемнадцатилетней девчонкой, которая никогда даже не задумывалась о том, как жить самостоятельно. В итоге я согласилась со свадьбой. Оказаться на улице было слишком страшно. Тем более в те годы, когда безработица была жуткой. А торговать собой я ни за что не согласилась бы. Уж лучше вообще умереть.
На следующий день, 22 марта, я отправилась, как мне тогда казалось, в глухомань. Хотя на самом деле это даже не деревня, а поселок.
Там бабушка познакомила меня с моим женихом. Крепкий парень среднего роста, со средней внешностью, без особого интеллекта во взгляде. Я сразу представила, что мне придется ежегодно рожать ему детей, доить коров, следить за курами и полоть огород.
Сначала я не решалась взять этот клочок ткани. Все же – это платок деревенщины. Но несколькими мгновениями позже поняла, что он чистый и даже выглаженный.
Я промокнула им слезы и попыталась взять себя в руки. Бабушка провела нас в дом, где оставила вдвоем и велела пообщаться.
Вообще, бабушка моя – очень жесткий человек. Она всегда добивалась того, чтобы все было так, как она сказала. И мысли ослушаться ее у меня не возникало никогда, даже несмотря на все мои «подвиги» в городе.
Пообщавшись немного с Ваней, я поняла, что его действительно умным не назовешь. Не дурак, как изначально подумалось, но и не гений. Опять-таки – средненький. А глупое выражение лица у него было по двум причинам – во-первых, у него слегка косил наружу левый глаз. И рот был слегка приоткрыт. Лишь гораздо позднее я узнала, что в детстве его сильно покусала собака. И один из укусов пришелся как раз на губу. Рану-то зашили, но при этом сделали это грубо, сильно оттопырив нижнюю губу. Она у него даже не всегда закрывалась из-за этого. И косоглазие у него из-за испуга в тот раз получилось.
Пообщавшись около часа, я поняла, что Ваня – парень простой и открытый. И что я ему очень понравилась. Назвал меня Еленой Прекрасной. Я пошутила, что тогда он – Иван-дурак. Он лишь посмеялся, добавив, что в таком разе мы действительно друг другу подходим.
Возразить мне, конечно, было что. Но, немного поуспокоившись, я уже не хотела обижать парня. Тем более, что ему быть моим мужем. Он, конечно, не идеальный мужчина. Но оказался совсем не так плох, как я боялась.
Непьющий, работящий, заботливый (за тот час беседы он успел и воды мне налить, и платок снова дать, когда у меня насморк прорезался, и мух отгонял, как бы это смешно ни звучало), у него собственный дом с подведенными канализацией и электричеством, небольшой придомовой участок, где он держит кроликов и собаку. Да и говорил со мной обходительно. Я прямо чувствовала, что ему действительно понравилась.
На следующий день сыграли свадьбу (не знаю, как родители с бабушкой это всё устроили, но нам ждать очереди совсем не пришлось). Так как был понедельник, то расписались в конце рабочего дня. Празднество устраивала бабушка. Народу было человек под сто. Все поздравляли молодых, желали счастья, дарили подарки. И никого не смущал тот факт, что мы с Ваней друг друга впервые увидели лишь вчера.
Притираться друг к другу было тяжело. Вообще мне было тяжело. После шумной городской суеты оказаться в деревне. Я полгода, наверное, привыкала только к новому месту, к новому окружению.
И Ваня действительно очень бережно ко мне отнесся. Он не настаивал ни на первой брачной ночи, не пытался навязать свое общество. Наоборот, казалось, что он старался оградить меня от чуждого общества, даже дорогую спутниковую тарелку купил, чтобы я, как в городе, могла нормально смотреть телевизор, а не только те три канала, что местная ТВ-станция могла предоставить.
А потом он меня пригласил на свидание. Мне это показалось настолько милым и трогательным, что я впервые посмотрела на него как на мужчину, а не на навязанное родителями бремя. Он оказался столь чуток и нежен, что я сама не заметила, как влюбилась!
К августу я уже прекрасно себя чувствовала, и мы с Ваней действительно стали мужем и женой. Меня больше не тяготила жизнь вдали от города, мне уже не хотелось пойти в какой-нибудь клуб и там напиться. Я даже курить бросила! И Ваня тоже, глядя на меня. Хотя я и видела, что ему это очень тяжело далось. Все-таки он очень много курил до этого.
А в апреле 1999 года я узнала, что беременна! Врачи сказали, что у нас будет мальчик.
И 7 января, на Рождество, я родила Кирилла. Еще через два года на свет появилась Света. И в 2007 у нас появился второй сын – Саша.
Мы до сих пор вместе. Кирилл поступил в университет в Ярославле, Света же после школы поступила в местное училище и уже работает – устроилась продавцом в местный магазин. Я, кстати, тоже там работаю, но уже старшей смены.
Саша успешно учится в школе.
Я искренне благодарна родителям за то, что они мне устроили свадьбу. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, не будь этого бракосочетания, но уверена, что никогда не узнала бы такого счастья».
Переславский район
Загрузка...
